Сверху до самой поясницы все его тело было обнажено; на плечи его была накинута
мокрая простыня, от которой он дрожал всеми членами, как в лихорадке, и часа полтора ходил взад и вперед по палате.
Неточные совпадения
— А-ай! — закричала старушонка, но Мити и след
простыл; он побежал что было силы в дом Морозовой. Это именно было то время, когда Грушенька укатила в
Мокрое, прошло не более четверти часа после ее отъезда. Феня сидела со своею бабушкой, кухаркой Матреной, в кухне, когда вдруг вбежал «капитан». Увидав его, Феня закричала благим матом.
— Комары спать не дают, в амбаре спать буду, — говорила мать, кутая шею
простыней. — Искусали. А ты что рано встала? Зачем ходишь босая по росе? Подол
мокрый. Простудишься…
На другом стуле помещался тоже завитой, но совершенно голый белокурый и худощавый мальчик лет восьми. Он не успел еще
простыть после представления; на тоненьких его членах и впадине посреди груди местами виднелся еще лоск от испарины; голубая ленточка, перевязывавшая ему лоб и державшая его волосы, была совершенно
мокрая; большие влажные пятна пота покрывали трико, лежавшее у него на коленях. Мальчик сидел неподвижно, робко, точно наказанный или ожидающий наказания.
Володя поднялся и растерянно поглядел на Нюту. Она только что вернулась из купальни. На ее плечах висели
простыня и мохнатое полотенце, и из-под белого шелкового платка на голове выглядывали
мокрые волосы, прилипшие ко лбу. От нее шел влажный, прохладный запах купальни и миндального мыла. От быстрой ходьбы она запыхалась. Верхняя пуговка ее блузы была расстегнута, так что юноша видел и шею и грудь.
Но самая на первых порах жуткая операция была — обволакивание вас в постели ранним утром холодной
простыней. Верзила-швейцарец входил к вам с словами:"Доброе утро, хорошо ли вам спалось?" — и безжалостно начинал погружать вас в этот холодный и
мокрый саван. Но через пять минут вы начинали чувствовать приятную теплоту, и когда вас спускали вниз, в отделение гидротерапии, на руках, вы бывали уж в транспирации и вас окачивали опять холодной водой.
Опять стон, жалобный, протяжный. Последний, может быть, предсмертный, ужасный стон. И тотчас же наступает тишина, нарушаемая лишь складываньем
мокрых шуршащих
простынь… Маленькое, сразу успокоившееся тельце, распростерто в безжизненной позе на постели… Раскрывшиеся без дыхания губки и крепко сомкнутые глаза…